1. Имя и фамилия персонажа.

2. Возраст и дата рождения.
31.12.1926 г., 16 лет

3. Место работы/ Лояльность
Студент 5 курса, Слизерин, староста.

4. Чистота крови.
полукровка

5. Биография.
Когда-нибудь обо мне напишут тома всякой макулатуры, которые не имеет с реальностью ничего общего. Историки будут спорить о том, был ли я на самом деле придурком с манией величия или мессией нового мира. Но истина как всегда будет посередине, Почему-то многие любят впадать в крайности и приписывать мне комплексы из-за тяжелого детства, чугунных игрушек и кроваток без дна, или наоборот делать сверхчеловеком, который перешел все границы земного.  Но это все лирика и философствования, которые я на само деле так не люблю. Я всегда любил действия и предпочитал ставить на кон собственную жизнь.
Я родился 31 декабря 1926 года в приюте Лондона, куда моя мать попала в крайне истощенном состоянии. Мой папаша бросил свою беременную жену на произвол судьбы, а она, не смотря на то, что была волшебницей и потомком Салазара Слизерина, не хотела бороться за собственную жизнь и дошла до самого дна. Она, чистокровная волшебница, умерла в каком-то жалком приюте, покинутая всеми. Но сначала она дала жизнь мне.
Меня назвали в честь папаши, а второе имя дали в честь дедушки, за что ему отдельное Круцио: меня долгое время считали в приюте потомком бродячих музыкантов. Спустя час после моего рождения Меропа Гонт испустила дух, а я остался на попечении пьяной няньки, которая искренне желала мне сдохнуть. Но я уже тогда был упорным парнем, и решил все-таки выжить. Вопреки всему, даже смерти.
Я выжил, и так началось мое унылое существование в этом грязном приюте. Наверное, я его ненавидел всегда, быть может даже с самого рождения, с того часа, как я увидел свет. Дети часто испытывают сильные эмоции, вот только с выражением чувств часто большие проблемы. И я был не исключением, я предпочитал говорить все напрямик, это потом я уже научился лицемерить и быть таким, каким меня хотят видеть. Я не раз говорил воспитателям, как я ненавижу этот приют.
Я хорошо запомнил свое детство. Серые стены, заношенная одежда, плохая еда, которая совсем не утоляла голод. Иногда так хотелось съесть ещё ложку безвкусной каши или кусочек хлеба. Но было нельзя, на каждого ребенка был свой паек. Хотя да, голодом нас не кормили, и совсем уж так плохо все не было.
А ещё мне казалось, что время не двигается, что я всегда так буду сидеть в комнате, где даже обои грязно-серого цвета, как и весь мир вокруг, и не будет движения вперед, только одно и то же каждый день, только запах затхлости, а ещё иногда хлорки, которую я не могу слышать до сих пор.
Первое мое детское воспоминание. Я сижу и рассматриваю стену, мне кажется, что за ней есть целая жизнь, а я заперт здесь, и мне будет сложно её разбить, почти невозможно, но мне так хочется, и я думаю о том, что просто обязан отсюда выбраться. Я не должен оставаться здесь, потому что я создан для другой жизни. Я не знаю, откуда взялась такая уверенность, что я особенный. Оно появилось тогда, когда дети считают себя частью окружающего мира. Я не знаю, сколько мне было лет, но первая моя собственная мысль - это то, что я другой, я должен найти свой собственный мир, создать его, и там я смогу найти свой дом. Наверное, именно тогда я сделал "шаг в сторону" и начал приближаться к тому миру, где есть магия, и где я смогу найти себя. А в том мире, где я родился, я навсегда останусь в этих четырех стенах, в этой клетке.
Иногда нас водили гулять, чтобы мы не росли такими чахлыми, а в будущем не сдохли прежде, чем сможем работать на кого-то. Я всегда ждал этих прогулок, они давали мне хоть какие-то эмоции, они уводили меня от этой серости и позволяли хотя бы ненадолго увидеть мир, пусть даже он ограничивался дорогой от церкви к приюту. Я жадно ловил каждое мгновение, я буквально упивался каждой минутой, я считал, что в приюте был мертвым, хотя тогда о смерти я имел смутное представление. Это сейчас я могу интерпретировать все, что я тогда чувствовал, тогда мне не хватало слов.
Примерно года в три я начал говорить со змеями, впрочем я наверное это умел всегда, но я именно в этом возрасте я встретил змею, которая заползла во двор рядом с приютом.  Я заговорил с ней, это получилось случайно, но меня тогда переполнял восторг, ведь я умел то, что другим и не снилось. И черт меня дернул рассказать всем об этом. Не прошло и двух дней, как меня стали называть "психом". Я не совсем понимал значение этого слова, но старше ребята мне прекрасно это объяснили, причем физически: затрещиной, от которой сразу же начала гудеть голова. И именно тогда я осознал, как плохо говорить правду. Люди предпочитают слышать только то, что им нравится, а уж вымысел это или нет дело десятое. Расскажи им сказку, пообещай им исполнение желаний, и они пойдут за тобой на край света.
Я решил отомстить за то, что мне не поверили. Ведь все они твердили мне о том, что я должен быть хорошим мальчиком: честным, скромным, слушаться старших и всегда говорить правду. Но они сказали, что я все выдумал, и меня это разозлило. Наверное, я всегда был таким - жутко злопамятным и не умеющим прощать. А некоторые ребята из приюта вдруг решили, что меня можно бить и отнимать у меня еду. Вот только я всегда ревностно относился к своей собственности. Я помнил все зло, что мне причинили, и мстил, причем я никогда не рассчитывал силы. Я с удовольствием бил моих обидчиков так, что они потом просили о пощаде.
Все мое детство напоминало поле боя. Я каждый день буквально зубами выгрызал себя место под солнцем. Меня не любили воспитатели, они считали меня чересчур агрессивным и постоянно наказывали. Все мое детство я провел в комнате наказаний, куда меня постоянно отправляли, а миссис Коул, которую я называл Коулиха, говорила мне, что я попаду в тюрьму. И я ей верил и боялся этого, ведь я мечтал вырваться из приюта, который ничем не отличался от тюрьмы. Ничем.
Я пару раз сбегал из приюта, но меня постоянно находили и возвращали обратно. Иногда мне казалось, что я никогда не смогу уйти отсюда, я всегда буду возвращаться сюда, к этим грязно-серым стенам и запаху хлорки, которая словно въелась мне в кожу.
Со мной иногда происходили странные вещи, особенно когда я злился. Однажды, когда меня отчитывала Коулиха, я мечтал о том, чтобы она заткнулась или упала и сломала шею. И вот я вдруг осознаю, что стул под ней ломается, а сама она падает на пол. Шею она правда не сломала, о чем я очень жалел.
Однажды, меня высекла старая карга, из тех, что постоянно ко всем придираются. А особенно она любила учить жизни меня. После порки она отправилась в ванную комнату, где подскользнулась на мокром полу и упала, разбив голову. Её нашла только спустя несколько часов, и она была мертва. Почему-то мне смутно казалось, что я имею отношение к её смерти. Но я тогда был мал и совсем не знал о существовании магии.
Я осознал, что владею какой-то силой и пытался научиться контролировать её. Это звучало глупо для магглов, но я знал, что я прав: я другой, не такой, как они. Я снова делал шаг в сторону и искал тот мир, где моя сила обязательно станет нужна.
К девяти годам меня начали бояться в приюте. Я почти научился контролировать себя, и выбросов магии больше не было, зато я многому научилися. Например, проникать в разум животных и заставлять их делать то, что я хочу, даже идти на смерть. Меня боялись дети, которым я рассказывал много страшных сказок, и часто главным героем был я. Я никогда не любил положительных героев, я всегда выбирал себе кого-то злого: добрые мне казались такими лицемерами, совсем как Коулиха, которая так любила рассказывать нам про "добро" и "зло", и которая пропивала все деньги, которые шли нам на приют. Я никогда не любил лицемерие, зато сам в этом преуспел.
Воспитатели таскали меня по врачам, которые все как один признавали мой высокий интеллект и адекватность и не понимали, почему в приюте считают меня слабоумным. Я всегда умел притворяться паинькой и бедным сироткой, которого все обижают, и самое интересное, мне верили. Но Коулиха была далеко не дура, и уж мое поганое нутро чуяла буквально спинным мозгом. И поэтому я её доводил, как мог, я всегда умел найти больное место человека и бил по нему.
В 11 лет ко мне явился какой-то странный человек, который предложил мне поехать в школу волшебства. Я был приютским ребенком, и изнанку жизни узнал рано. Я знал, что бывают такие дяденьки, которые предлагаю покататься на машине, показать книжку у него дома. Но я поверил ему, он говорил такие вещи, которые я чувствовал давно. Я знал, что я волшебник, и именно в тот момент я осознал, что я особенный, и однажды об этом узнают все. Но, этот Дамблдор к сожалению оказался человеком типа Коулихи, он сразу понял, что я за фрукт, и играть перед ним образ бедного сиротки было бесполезно. И именно тогда я его возненавидел.
1 сентября я оказался на платформе 9 и три четверти в жалкой потрепанной мантии. Один, естественно, никто меня не пришел провожать. Откровенно говоря, мне было страшно. Я не знал, что меня ждет, и до дрожи боялся, что меня здесь не примут. Кто я такой? Жалкий мальчишка из приюта, даже вонючие магглы считали меня отбросом, а что говорить о волшебниках? Но меня все равно переполняла радость, я знал, что у меня началась новая жизнь, и я должен завоевать то, что многим дается просто по праву рождения.
Меня распределили на Слизерин, факультет высокородных, где учатся детки богатеньких родителей. Я считал их маменькими сынками, которые не способны постоять за себя. Зато они решили тоже меня погнобить. Как же, жалкий грязнокровка из приюта, надо обязательно пнуть его, чтобы почувствовать свою значимость. Первым решил самоутвердиться Колин Розье, с которым я должен быть жить в одной спальне. Как ни странно, победителем вышел я, но Розье оставлять просто так ничего не собирался, и периодически у нас ещё были стычки. Да и старшекурсники не отставали.. И опять для меня школа была полем военных действий.
А потом в моей жизни появился Лестрейндж. Поначалу я его даже немного презирал. У него было все то, о чем я мог только мечтать. Любящие родители, деньги: все это ему досталось просто так. Я считал его придурком и тряпкой. Он был вежливым и каким-то что ли не от мира сего. Худенький темноволосый мальчик, который иногда меня раздражал своей наивностью, но я ему это не показывал. Он был мне нужен, а через некоторое время я осознал, что он мне дорог. Звучало это правда сентиментально, словно взято из бабского романа, но он прочно вошел в мою жизнь, и я постоянно уже сам искал его общества. Что-то в нем было такое, что меня привлекало. Я был буквально зациклен на нем, ведь он давал мне эмоции, которых мне так всегда не хватало. И он не требовал с меня ничего, он не пытался самоутвердиться, не пытался переделать меня. Он был таким уютным и перед ним не надо было изображать из себя непонятно кого. С ним я был тем, кем я есть на самом деле. Он самый первый пришел ко мне и остался со мной до конца.
Постепенно у меня начали появляться приятели, а учителя меня начали хвалить, а потом откровенно восторгаться. Первый курс прошел быстро, и именно тогда я был по-настоящему счастлив. У меня были друзья, меня уважали в школе, это все то, о чем я так давно мечтал. Но учебный год закончился, и мне надо было отправляться обратно в приют. Но тут Лестрейндж предложил мне пожить у него, и я с радостью согласился. Это было словно как в сказке, где фея-крестная исполняет все твои желания, только в роли феи был Рэй. То лето тоже было счастливым, я прожил у Лестрейнджа половину лета, а потом мы вместе вернулись в Хогвартс.
Последующие годы были все такими же замечательными. Хогвартс стал моим домом, и почти каждое лето я ждал возвращения в Хогвартс. Я стал лучшим учеником, а потом оказалось, что нравлюсь девушкам, которые кидали на меня восхищенные взгляды. Впрочем, я сильно на этой почве не заморачивался и предпочитал держать их на расстоянии. Это сейчас они тайно влюблены в меня, а когда чуть подрастут, скорчат мину и назовут грязнокровкой. Я как-то не сильно верил в великое чувство любви.
С Дамблдором отношения все также не сложились, и иногда я замечал на себе далеко не доброжелательный взгляд, так смотрят на очень неприятное насекомое, прежде чем шлепнут по нему тапком. Зато другие учителя просто обожали меня и чуть ли не молились.
Друзей у меня тоже было достаточно. Колин Розье, которому я помог отомстить Майлсу Булстроду, вылив на старшекурсника фекалии, Тимоти Эйвери, Теодор Нотт, Антонин Долохов, Даррен Малсибер - все те, кто в будущем должны были пойти за мной в новый мир.  С каждым из них меня связывала дружба, и без которых моя жизнь была пустой и серой. Только Блэки меня сторонились словно прокаженного. Для них я был жалким грязнокровкой, куда мне до них.
Все эти годы я искал своего отца, которого я считал волшебником, но Риддлов нигде не было, и я стал думать, а не был ли он магглом. А затем я нашел в одной из книг некого Марволо Гонта, и после сопоставления фактов понял, что это мой дедушка. О Гонтах ничего не было известно. Только то, что они потомки Салазара Слизерина. И я как идиот нафантазировал черт знает что. О том, что они великие маги, удалившиеся от суетного мира, достигшие небывалых высот в магии, и прочие бредни. И летом после 4 курса я наведался в гости к Гонтам. Я всякое думал, но то, что я увидел, могло присниться только в кошмаре. Покосившийся дом Гонтов, при первым взгляде мне показалось, что там никто не живет, пьяный дядюшка, от которого воняло так, что мне пришлось закрыть нос платком. Это был мой милый родственник, который очень обрадовался, когда меня увидел, и очень хотел закруциатить вместо приветствия. Ему с пьяну показалось, что это мой папаша к нему пришел. Зато от милого дядюшки я узнал много интересного. Например, что мой отец живет неподалеку, к нему я и направился, предварительно реквизировав палочку дядюшки.
Откровенно говоря, я точно не знал, зачем отправился к папеньке. Точнее, не знал, хватит ли мне духу. Если бы Том Риддл-старший кинулся мне на шею и стал бы просить прощения за все, я может быть бы подумал и не стал его убивать, но папенька весьма нецензурно выругался при виде меня и пригрозил вызвать полицию.
Я убил их всех троих, Авадой, которая получилась с первого раза.
За эти годы дружба с Рэем стала более крепче, и мне он был нужен, почти как воздух. Наверное, это было похоже не маньячество, но от Лестрейнджа была своего рода зависимость - от его общения, от его общества. Когда однажды его чуть не убили, некий Крейн пытался его задушить, я поклялся себе, что найду этого Бобби и уничтожу, пусть даже буду ждать двадцать, тридцать лет, но я добьюсь своего. Я тогда понял, что за Лестрейнджа убью любого.
И как думаете, к кому я отправился после того, как разобрался с родственниками? Правильно, к Лестрейнджу, которому сразу же выложил все, и даже приготовился к тому, что он меня выставит за дверь. Но Рэй помог мне и стер память. А за нами никто так и не явился. Забыл написать, что я подкинул обратно палочку Морфина, надеясь, что все подумают на него, как оно то и случилось.
Настал 5 курс, и я стал думать о том, куда мне вообще податься после школы. Вариантов было немного, правда Слагхорн, у которого я был любимчиком, прочил мне карьеру в Министерстве, другое дело мне оно было не нужно. Я не хотел просиживать штаны двадцать лет, а потом только стать непонятно кем.

6. Внешность.
Из дневника Тома Риддла.
Мне всегда говорили, что я красив. Красавец-отличник в идеально отглаженной мантии, некоторые сокурсницы были от меня в восторге, а кое-кто даже писал мне любовные письма. Хотя мне всегда было плевать на собственную внешность, я как-то особо не задумывался, вписываюсь ли я в каноны красоты или нет. Я считал, что в жизни есть вещи поважнее. Хотя женщины меня всегда любили, вот только я их нет. Хотя я знаю, что от моего внешнего вида многое зависит. Как любил говорить кто-то из наших преподавателей: "Встречают по одежке". И в этом я убеждался не раз. Волшебники часто смотрят на внешние атрибуты, хотя, однажды, мне сказали, что я даже в грязной мантии выгляжу внушительно. Не знаю, не знаю,  лохмотья слишком меняют людей.
Я высок и худ. Особых мышц у меня так и не появилось, поэтому я выгляжу младше своих лет и почти хрупким. Кожа у меня так и не загорела, я все также бледен, зато на лице выделяются темные глаза, которые смотрят внимательно и изучают собеседника, а иногда и залазят ему в голову, пытаясь узнать много интересного. Черты лица заостренные, тонкие и правильные. Из меня вышел бы отличный чистокровный аристократ, и не скажешь по мне, что я воспитывался в приюте, манеры у меня изящные, хотя это все приобретенное, не врожденное. Я до сих пор тщательно слежу за ними. Ведь мою приютскую сущность не переделаешь ничем, поэтому иногда я могу выругаться так, как не умеет ни один портовый грузчик.

7. Характер.
Из дневника Тома Риддла
И я все-таки попробую расписать свой характер. Да, я лицемер, я могу сыграть любую роль, могу влезть в душу человека и поработить его разум. Я могу разрушить его собственную жизнь, сам того не замечая, хотя иногда мне это просто не нужно. Я могу вдохновить людей на что-то великое и показать им мир, которого нет. Я и сам верю в то, что когда-нибудь найду то, чего не существует на свете, и однажды я покажу туда дорогу.
Я жесток и циничен, я считаю, что жалость унижает человека. Лучше быть жестоким, чем жалостливым, ведь ты пытаешься этим мерзким чувством просто самоутвердиться на другом человеке, а я никогда это не любил. Я люблю своих врагов, потому что благодаря ним я стал тем, кем я есть на самом деле. Я пойду по головам, чтобы добиться своей цели, я переступлю через все, но мир должен прогнуться под меня. Я никого не люблю, потому что не сентиментален, но я зациклен на некоторых людях, без которых я просто не могу. Я умею быть добрым и нежным, но ненавижу слабости, в том числе свои.
Я фанатик своего дела. И я хочу построить новый мир.
Главная черта его характера - это целеустремленность. Том Риддл никогда не сдается, и всегда идет к своей цели, Он раз за разом будет пробивать стены головой, но от своего не отступится. Кто-то скажет, что это довольно маньячная черта характера, но Том Риддл и так знает, что он псих. Том презирает людей, которые сдаются на середине или даже в конце. Он считает, что все в этой жизни надо выцарапывать ногтями и выгрызать зубами. Кстати, переубедить его в чем-то тоже очень сложно. Нет, он, конечно, прислушивается к некоторым умным мнениям, но чаще всего все равно поступает по-своему. Также, он терпеть не может критики и очень болезненно к ней всегда относиться. Хотя, некоторые товарищи могут сказать Тому, что он делает не так. Он, конечно, попсихует, но потом признает, что не прав. Том Риддл - истеричка, это тоже надо признать. Если что идет не по плану, он впадает в катарсис.
Он знает, что нужно людям и дает им надежды на что-то большее, чем просто жалкое прозябание без смысла. Ещё в школе он умел придумывать разные игры, от которых все были в восторге, и вот сейчас он тоже придумывает Игру. И люди ему верят и идут за ним. Он Игрок, и будет таким до самой смерти, он будет знать, что скоро сдохнет, но будет продолжать в том же духе.

8. Артефакты и способности
ВП - тис, перо феникса. Легиллимент и окклюмент, последнее правда хуже получается. змееуст.

9. Пробный пост.

Небольшая анкета для вас.

1. Связь с вами.
со мной только свяжись, не отвяжетесь х)

2. Что хотите отыграть?
завоевание мира и унылый политический джен.

3. Пожелания по игре.
сам себе пожелаю х)